Три загадки Арктики

Центральный отряд осматривал остатки старинных изб на берегах фьорда Хутуда, Островной – готовился к обходу полуострова Минина, Восточный – плыл на ледоколе «Киев», приближаясь к месту высадки – таинственному заливу Миддендорфа. На этом читатель расстался с экспедицией «Комсомольской правды». Что же было дальше? Как проходили поиски?

Среди плавникового леса, выброшенного на берег, мы находили части корабельной обшивки, крышки трюмов, разбитые шлюпки и многое другое, что когда-то носило море. Реже следы костров, гурии. Изредка чуть выше зоны плавника стояли охотничьи избушки. Иногда они были целые, чаще – завалившиеся от старости; случалось, что только вросшие в землю венцы бревен говорили, что некогда тут стоял дом. Все это мы фотографировали, обмеряли, привязывали к местности.

Крупные детали судов, избушку или гурий мы, конечно, не пропустили. Но мимо упавшего знака могли пройти. Трудно быть постоянно внимательным и энергичным, особенно если за плечами трехпудовый рюкзак. Но главное, берег зачастую сплошь завален плавником на многие loginshop.ru километры.

Каждый отряд осматривал весь берег, но особенно тщательные поиски проводились в окрестностях заранее выбранных точек.

Условные значки на карте были поставлены еще в Москве в период подготовки маршрутов. Они отражали сведения, почерпнутые из отчетов различных экспедиций, из старых карт, лоций, из рассказов зимовщиков. Там, где стоял значок, внимание должно было быть удвоено и утроено. Отряд останавливался и проводил тщательный осмотр, а если нужно, то и раскопки.

Среди находок были загадочные. Например, трехметровый деревянный пропеллер, обтянутый зеленой материей, судьбу которого нам так и не удалось выяснить.

На берегу полуострова Михайлова нашли небольшой катер, который стоял на слегах. Когда-то его вытащили на берег самодельной лебедкой, а затем, видимо, использовали для зимовки. Внутри железная печурка, дрова. На внутренних переборках ножом вырезана надпись: «1944 работал моторист г. Красноярск Клим». И еще: «Р. П. А. 1918». В прошлые времена катер был белого цвета. И след старого названия виден: «Мор…» Потом на белую легла шаровая краска военного времени и номер «57». Кто расскажет о судьбе катера? О Климе из Красноярска? Не связана ли эта история с трагическими событиями минувшей войны, которая не миновала и самое северное наше море – Карское?

Катер на п-ове Михайлова. Фото В. Леденева

Другую находку, также относящуюся к военному времени, мы сделали через несколько лет. На острове Рыкачева, на входе в залив Миддендорфа, обнаружили металлический ящик с круглой герметичной крышкой. Около горловины клеймо: «Л. М. З. 1941 г. ». Ящик был заключен в другой, деревянный ящик, на досках которого сохранилась надпись: «Кожевникова Нордвикская экс.  1059–79 Д. Т. АРК. СН. Вес брутто 82 кг». Вес находки вполне соответствовал надписи – два человека поднимали ее с трудом.

Первый вопрос: что там? Открыли оригинальный запор, сняли круглую крышку. Внутри увидели какие-то странные гранулы размером с мелкую сливу сероватого цвета.

– Удобрение, что ли?  – недоуменно произнес кто-то, но, когда наклонились над узкой горловиной, все почувствовали тонкий аромат шоколада. В ящике, пролежавшем более 30 лет на пустынном берегу, оказались прекрасно сохранившиеся шоколадные драже.

На о. Циркуль. Фото Д. Шпаро

Возник второй вопрос: как попали конфеты на остров Рыкачева? Судя по надписи на ящике, они скорее всего предназначались для снабжения Нордвикской нефтеразведочной экспедиции, располагавшейся в бухте Кожевникова. Известный полярный штурман В. И. Аккуратов выдвинул такую версию появления ящика с конфетами на арктическом побережье. Осенью 1943 года в районе острова Кравкова были потоплены фашистскими подводными лодками советские пароходы «Архангельск» и «С. Киров». Годом раньше в неравном бою с крейсером «Адмирал Шеер» погиб ледокольный пароход «А. Сибиряков». Все они развозили грузы по побережью и островным полярным станциям. После войны о последних часах «Сибирякова» В. И. Аккуратову рассказывал участник того боя А. П. Золотов (он погиб в 1948 году во время ледовой разведки). Человек с юмором, Золотов произнес такие слова: «Обидно за груз, особенно жаль шоколадные конфеты, которые везли на острова».

Кто знает, не было ли среди Сибиряковского груза найденного нами ящика? Конфеты, кстати, за долгие годы вынужденного хранения, по мнению специалистов, остались вполне доброкачественными. Сидя у костра на берегу Карского моря, мы пили чай с довоенными конфетами и чувствовали себя очень счастливыми.